Официальные данные Берлина показывают, что в 2015 году только 43 британца подали документы на получение немецких паспортов в особом порядке, предусмотренном для жертв Холокоста и их потомков. Это число возросло до 684 в 2016 году, когда Великобритания проголосовала за выход из Европейского Союза. В прошлом году оно снова возросло до 1667 и достигло 1229 за первые девять месяцев 2018 года, поскольку все больше людей искали пути сохранить свое право на работу и на свободное передвижение в 27 государствах Евросоюза. Их решения отражают успех трудного осмысления Германией своей истории и те трудности, которые переживают многие британцы в связи с изоляционистским креном своих властей.
Предки британского оперного певца Саймона Уолфиша погибли в нацистских концентрационных лагерях. Поэтому с неспокойной совестью и внутренним сопротивлением Уолфиш принял немецкое гражданство, когда его страна решила покинуть Европейский Союз. «Мне пришлось использовать семейную трагедию, чтобы обеспечить уверенность в завтрашнем дне для себя и для моей семьи», — сказал Уолфиш, также являющийся виолончелистом, в интервью AFP в перерыве протестной акции — исполнения европейского гимна у стен британского парламента, в то время как депутаты готовились к историческому голосованию по Brexit во вторник, 15 января. «Конечно, у меня много непростых эмоций, — сказал 36-летний отец двоих детей. — С одной стороны, я чувствую себя предателем своих предков, с другой стороны, я чувствую себя триумфатором. Если, став гражданином Германии, я останусь гражданином Европы, это, я верю, станет победой над нацизмом и национализмом».
Решение о выходе 29 марта из европейского проекта был принято в ходе драматичного референдума, который выразил голос недовольных и тех, кто чувствуют себя брошенными правящей элитой. Это также привело к социальной напряженности, в результате которой количество антисемитских и других преступлений на почве ненависти, зарегистрированных полицией в Англии и Уэльсе, возросло с 52 465 в 2014–2015 годах до 80 393 в 2016–2017 годах.
В то же время некоторые британцы, размышляющие о втором немецком гражданстве, происходят из семей, которые теряют свою еврейскую идентичность, ассимилируясь в большом христианском обществе Соединенного Королевства. Репортер газеты «Гардиан» Амелия Хилл рассказала, что воспитывалась в светской семье, но захотела восстановить свои германские еврейские корни в тот момент, когда ошеломлённо следила за подведением итогов референдума по телевизору. «Мне очень нравилось заявлять: моя семья будет немецкой, — вспоминает она. — Но когда меня приняли, и я с моими детьми и моим мужем должна была забрать немецкий паспорт, я отложила этот процесс, этот последний шаг на долгое время, потому что внезапно подумала: это не я, кто я на самом деле?». Этот кризис идентичности заставил Хилл понять, что она всегда была британкой в глубине души. «Почему я не хочу, чтобы я мои дети жили, считаясь европейцами?» — спросила себя она. «Я не могу позволить себе и моим детей стать меньшинством среди всего населения, которое проголосовало за то, чтобы уйти».
