Каждое утро через мост из Бруклина на Манхэттен едет вереница автобусов. Ну, тех, что развозят школьников. Вот только вместо школьников в них едут взрослые «люди в чёрном», а попросту говоря, хасиды. Направляются они на 47-ю улицу, где находится один из основных всемирных центров торговли бриллиантами. Вечером – а в пятницу и пораньше, особенно в зимние месяцы – те же автобусы увозят их обратно. В автобусах бок о бок сидят люди разных профессий и абсолютно разных доходов – от шлифовальщиков камней и брокеров до владельцев солидных ювелирных магазинов и крупных бриллиантовых дилеров.

Торговля бриллиантами – бизнес почти что семейный. Бриллиантовая улица – это всего один городской блок между Пятой и Шестой авеню. Круг игроков ограничен – все знают друг друга, все знают всё друг о друге. Миллионные сделки заключаются по старинке и закрепляются простым рукопожатием. Так что хасиды в своих одеяниях позапрошлого столетия в этом бизнесе смотрятся очень органично. Впрочем, хасидами тут дело не ограничивается. Здесь есть и другие религиозные евреи – кто-то в современной одежде, но в ермолках, кто-то без ермолок, но зато с золотым магендавидом на груди в расстегнутом вороте рубашки. Здесь есть и по-ближневосточному бесцеремонные израильтяне, и совсем не похожие на евреев наши соотечественники. И акценты тут самые разные – от иврита до бухарского и от грузинского до французского.

Бизнес-то, конечно, вроде как семейный, но немаленький. Годовой оборот бриллиантовой торговли составляет почти 100 миллиардов долларов. Может ли такой бизнес оставаться таким же неформальным в эпоху компьютеров, глобализации и драматических изменений в экономике и в обществе? И может ли он оставаться по-прежнему еврейским? Евреи ассоциируются с бриллиантами уже полтысячелетия – с тех пор как португалец Васко да Гама проложил морской путь в Индию вокруг южной оконечности Африканского континента. Из Индии в Европу потекли алмазы, и португальские евреи быстро научились их шлифовать и сбывать. С тех пор куда евреи – туда и алмазы. И наоборот – туда, где торгуют бриллиантами, непременно съезжаются евреи.

В Индии алмазные копи вскоре истощились, но зато были открыты новые залежи в Португальской Америке и в Бразилии. Тем временем евреев из Португалии изгнали, и они обосновались в Амстердаме. Город сразу стал центром торговли драгоценными камнями, но лишь на время. Следом евреи облюбовали Антверпен – в XIX веке туда стали мигрировать евреи из Польши, они же привезли туда с собой и хасидизм. В начале же века центр добычи алмазов переместился в Южную Африку, и это подхлестнуло миграцию в те края – главным образом евреев из Литвы.

Антверпен, кстати, остается мировым центром торговли бриллиантами и по сей день, несмотря на то, что еврейское население города, 40 тысяч из 60 тысяч, было почти полностью уничтожено во время гитлеровской оккупации. Постепенно центры торговли бриллиантами возникли в Израиле, Нью-Йорке и других городах мира, но через Антверпен все еще проходит 80% всех вновь добытых алмазов.

И все же бизнес довольно сильно меняется. Начнем с того, что бриллианты – это все же торговля воздухом. Очень красивым воздухом, затвердевшим миллиард лет назад, но все же воздухом. Это не золото, которое всегда и во все времена имело стоимость и олицетворяло деньги. Спрос на бриллианты во многом искусственный, созданный в 1940-е годы южноафриканским конгломератом De Beers, контролировавшим львиную долю добычи алмазов. Его рекламные кампании создавали образ бриллиантов как символа любви, причем вечной и неразрывной. Diamonds Are Forever – «Бриллианты – это навсегда», – утверждал Джеймс Бонд. Ну, или как пела Мэрилин Монро, «бриллианты – лучшие друзья девушек».

Но вкусы переменчивы – тем более женские. Мало кто в Америке и Европе носит сегодня бриллиантовые колье или тиары, да и многокаратные бриллиантовые серьги стали редкостью. Новые поколения предпочитают тратиться на айфоны, планшеты и прочие гаджеты, а не на драгоценные камни. Бриллианты, конечно же, все еще покупают, особенно в США, где совершается примерно треть всех бриллиантовых сделок. Здесь по традиции, которую помог установить De Beers, обручальное кольцо для невесты обязательно должно быть с бриллиантом. Но эта традиция наиболее крепко держится среди людей менее состоятельных, и в результате речь идет о небольших камнях ширпотребного типа, которые женихи покупают в сетевых ювелирных магазинах.

За таких невзыскательных покупателей по большей части конкурируют лаборатории, выращивающие искусственные бриллианты. Цены на искусственные камни, естественно, значительно ниже, а отличит их от натуральных лишь наметанный глаз профессионала – и то не сразу. Неудивительно, что спрос на бриллианты на традиционных рынках сократился, а цены начали падать. Где интерес к бриллиантам резко возрос, так это в странах с новой состоятельной прослойкой – в Китае, в Средней Азии, в России и, в первую очередь, в Индии. В Индии возникли многочисленные шлифовальные мастерские, использующие неограниченный запас практически бесплатной рабочей силы. При этом местные власти значительно способствовали развитию индустрии в стране.

Вместе со спросом появились и крупные индийские дилеры – это тоже почти семейная бизнес-группа, в которой почти все участники происходят из городка Паланпур в штате Гуджарат. Они-то и владеют сегодня подавляющим большинством бриллиантовых компаний в Антверпене, скупив их у еврейских владельцев. Все больше индийских игроков появляется и на 47-й улице Нью-Йорка.

Смогут ли они перехватить контроль над бриллиантовой индустрией у евреев? Это сложный вопрос. С одной стороны, на стороне евреев – опыт: удерживать контроль над целой отраслью экономики более 500 лет что-нибудь да значит. С другой стороны, для Индии интерес к бриллиантам – это тоже не нечто новое. Скорее возвращение к хорошо забытому старому. Ведь еще совсем недавно бриллианты в Европе ассоциировались не с хасидами, а именно с Индией. Интрига одного из первых детективных романов – «Лунного камня» Уилки Коллинза, написанного в середине XIX века – раскручивается как раз вокруг индийского бриллианта-солитера.

В RT заявили, что для охраны папы используется улучшенная версия аппарата. Она оснащена камерами дневного и ночного видения, может распознавать подозрительные движения, «приближать» цель и поддерживать наблюдение за общим пространством, одновременно концентрируясь на определенном объекте. Видео с воздушных шаров напрямую передавалось в штаб-квартиру колумбийской полиции.

В фирме-разработчике заявили, что воздушные шары в качестве инструмента наблюдения значительно выигрывают у беспилотников по стоимости: день работы шара обходится в 18 долларов, в то время как час дрона стоит около 600 долларов.

Выставка «Некто 1917» составлена из картин революционного периода. На ней не будет работ, изображающих политические события: Ленина на броневике, штурма Зимнего дворца, выступлений с трибун и революционно-забастовочных серий — заявили в Третьяковской галерее. Выставка включает несколько разделов: «Мифы о народе», «Город и горожане», «Эпоха в лицах», «Прочь от этой реальности!», «Смутное», «Утопия нового мира», «Шагал еврейский вопрос». Всего на выставке будет представлено 147 работ из 34 собраний, в том числе полотна Казимира Малевича, Василия Кандинского, Бориса Кустодиева, Кузьмы Петрова-Водкина, Константина Юона.

Выставка «Некто 1917» пройдет с 28 сентября 2017 года по 14 января 2018 года.