wrapper

Стрічка новин

Has no content to show!
Фільтрувати матеріали за датою: квітня 2018

Французы проснулись? Первое гласное выступление против исламского антисемитизма


Во Франции опубликовано воззвание против "современного антисемитизма", которое подписали столь авторитетные деятели, как бывший президент этой страны Николя Саркози, киноактер Жерар Депардье, бывший премьер-министр Франции Бернар Казнёв, и другие известные политики, артисты и интеллектуалы, а также религиозные лидеры всех трех монотеистических религий.

Текст петиции составлен Филиппом Валем, бывшим директором журнала "Шарли Эбдо".

Этот документ знаменателен тем, что в нем откровенно говорится о "негласной этнической чистке" в отношении евреев, которая увязывается с "распространением радикального ислама".

Сейчас во Франции практически не существует свободы слова во всем, что касается критики ислама – против тех, кто упоминает о негативных последствиях распространения этой религии в Европе и об агрессивном характере ее приверженцев, возбуждаются уголовные дела по обвинению в возбуждении национальной розни. Против самих исламистов, которые откровенно призывают к убийству евреев, а также произносят подстрекательские речи против христианства, европейского образа жизни и т. д., возбуждение уголовных дел не практикуется.

Французские государственные структуры специально не ведут учета национальности, происхождения и религиозной принадлежности преступников, воплощая в жизнь принцип, согласно которому "у преступности нет национальности". И хотя всем давно очевидно, что это не так, страх перед репрессиями со стороны юридической системы удерживает французов от гласного обсуждения "асоциального поведения" исламской общины, и, разумеется, от каких бы то ни было мер по борьбе с преступностью, характерной именно для этого сектора.

Но массовый исход евреев из Франции, зверское убийство старых женщин, переживших Холокост, и разгул антисемитизма, характерный именно для приверженцев ислама, заставляют французов все чаще высказывать вслух очевидные, но запретные вещи.

250 "подписантов" призывают сделать борьбу с "новым исламским антисемитизмом" высшим национальным приоритетом "до того, как Франция перестанет быть Францией" и прекратить замалчивание этого явления во французской прессе. В петиции также порицаются попытки левых представить убийства мусульманами евреев как "социальный протест".

Вместе с тем, как отмечают обозреватели, эта петиция "отстала от поезда" – она была бы уместна десять-пятнадцать лет тому назад. Сейчас, когда 50 тысяч евреев из Парижа и окрестностей были вынуждены сменить место жительства из-за антисемитских выходок мусульман, когда десятки тысяч французских евреев вообще уехали из Франции, когда юридическая система там возвела в норму репрессии против тех, кто говорит правду об исламе, ситуацию, скорее всего, менять поздно – радикальный исламизм во Франции уже одержал победу над законом, моралью и здравым смыслом.

 

 
 

Парфенов выложил «Русских евреев» на YouTube

Леонид Парфенов на своем YouTube-канале «Парфенон» опубликовал первую серию документального фильма «Русские евреи» с собственным предисловием, в котором он рассказал о том, как и почему создал этот проект.

Вторая серия «Русских евреев» выйдет на канале Парфенова 3 мая, а заключительная — 7 мая.

Парфенов анонсировал YouTube-премьеру проекта «Русские евреи» в предыдущем выпуске на своем канале, который вышел неделю назад. Мировая премьера «Русских евреев» прошла в 2016 году.

Подробнее о фильме читайте в материале «Евреям можно только верить».

П'ятниця, 20 квітня 2018 00:00

Мирра

«Красная книга» Мирры Железновой

Она росла нежной балериной в доме еврейского адвоката. Но после революции превратилась в бойца: дружила с сестрой Ленина и писала речи для Кирова. Но это ее не спасло. Мирру Железнову расстреляли без суда и следствия за публикацию списка имен 135 евреев, ставших Героями Советского Союза.

В послевоенные годы в СССР упрямо замалчивали роль евреев в победе над фашистской Германией. Мало того – замалчивали эту тему и во время войны: распускались слухи, что евреи под разными предлогами уклоняются от участия в боевых действиях на передовой, что они отсиживаются в тылу и воюют лишь на так называемом «Ташкентском фронте». Порой доходило до того, что родственники еврейских солдат под гнетом такой дезинформации просто не верили письмам, в которых те рассказывали об участии в той или иной битве.

Этой теме был отчасти посвящен и второй пленум Еврейского антифашистского комитета, состоявшийся в марте 1943 года. Тогда Илья Эренбург принял решение собирать документы и материалы, которые легли бы в основу «Черной книги» – о фактах уничтожения евреев нацистами, и «Красной книги» – о мужестве еврейского народа в борьбе с фашизмом. Как известно, «Черная книга», вызвав на себя разрушающий гнев партийной верхушки, была впервые опубликована на русском языке лишь в 1980 году в Иерусалиме. «Красная книга» так и не увидела свет. Лишь за один материал, перечисляющий фамилии 135 евреев со званием Героя Советского Союза, под репрессии попали десятки людей. Основной виновник – журналистка Мирра Железнова, опубликовавшая этот список, была расстреляна без суда и следствия.

 

 

Список был опубликован в середине 1945 года и перепечатан европейской и американской прессой. Несмотря на то, что все данные были получены Миррой на основании официальных запросов из государственных источников, ей этого не простили. Ведь вскрылось то, что утаивалось – в процентном соотношении от общего числа воевавших и награжденных звездой Героя из всех народов Союза вслед за русскими шли евреи. И это был гром среди ясного неба!

Мирра Железнова, а точнее Мариам Соломоновна Казаринская, родилась в Киеве в 1909 году. Отец ее был адвокатом, который вскоре перевез всю семью в Петербург. Мариам отдали учиться одновременно и в балетное училище, и на Высшие курсы искусствоведения. Но в 18 лет девушка вышла замуж за Леопольда Абрамовича Айзенштадта и кардинально сменила род занятий.

 

 

Ее муж был журналистом «Ленинградской правды» – печатался под псевдонимом Железнов, так вскоре стала называть себя и Мирра. Помимо репортерской работы, Леопольд занимался написанием программных речей для секретаря Ленинградского губкома ВКП(б) Сергея Кирова. На должность эту, к слову, он был рекомендован младшей сестрой Ленина – Марией Ильиничной, поэтому зеленый свет на многих жизненных перекрестках для четы Железновых до определенного времени не угасал.

В 1932 году Мирра по настоянию мужа закончила Ленинградский институт философии и литературы и стала одним из ведущих обозревателей «Литературной газеты». Еще через два года вместе с новорожденной дочерью Надеждой семья переехала в Москву, потому что Леопольд вошел в центральный аппарат газеты «Правда». На страницах этого издания со временем начала публиковаться и Мирра.

С началом войны Мирра вместе с дочерью эвакуировалась на год во Фрунзе. Вернувшись в Москву в 1942 году, она присоединилась к «армии пишущих солдат» – тех, кто воевал с фашизмом с помощью пера и печатной машинки. Для начала по рекомендации Ильи Эренбурга ее приняли в Еврейский антифашистский комитет, который выпускал свою собственную газету «Эйникайт». Взяли ее как культурного обозревателя, но Мирра писала не только о новых постановках ГОСЕТа и блестящей игре Вениамина Зускина и Соломона Михоэлса. Она уезжала в командировки на фронт и возвращалась с десятками материалов о судьбах героев.

 

 

Этими ее статьями зачитывались и в Союзе, и во всем мире. Публикации Мирры Железновой по каналам Совинформбюро передавались на Запад и перепечатывались самыми популярными изданиями США, Великобритании, Франции и Канады. Она писала о бесстрашных подвигах людей самых разных национальностей – о тех, кто презирал смерть ради победы над фашизмом. Но в итоге все чаще героями очерков Мирры Железновой становились евреи. Она собирала материалы об уже лежавших в могилах – зачастую безымянных. Она встречалась с выжившими и приглашала их на длинные беседы домой. В общем, Мирра готовила свою книгу документальной прозы о евреях, прошедших войну в партизанских отрядах и на фронтах, избежавших гибели в лагерях смерти.

Чуть больше 130 машинописных листов, подготовленных для этой книги, были изъяты во время обыска в квартире Мирры Железновой 4 апреля 1950 года – в день ее ареста. В протокол, помимо прочего, включили и ее фотографию в почетном карауле возле гроба Соломона Михоэлса. Для сотрудников МГБ это была важная улика. В ту же ночь были арестованы около 50 специалистов на автозаводе ЗИС – 42 из них были евреями. Многие тогда связывали арест Мирры именно с делом ЗИСа. Все потому, что в начале 1946 года Мирра получила задание от руководства ЕАК – написать вместе с литератором Самуилом Персовым – он погибнет в один день с Миррой Железновой – о еврейских специалистах этого завода.

 

 

Мирра длительное время общалась тогда с десятками рабочих ЗИСа: историю каждого из них планировали рассказать сначала в отдельных очерках, а позже – в отдельной книге. Книга, конечно же, не вышла – все, у кого Мирра брала интервью, были арестованы. Но все же многие исследователи, в том числе и близкие Мирры Железновой, считают, что причина ее ареста была все-таки в другом – в публикации на страницах «Эйникайт» в 1945 году списка с именами 135 героев-евреев. Официальная печать, конечно, тоже отмечала «вклад каждого народа в общую победу», но даже при алфавитном перечислении имен героев ставила евреев все равно в самый конец списка. Вот эти данные, перепечатанные к тому же европейской и американской прессой, Мирре Железновой и не простили.

Маховик стал набирать обороты после закрытия ЕАК как «центра антисоветской пропаганды». Помимо членства в ЕАК официальным поводом для ареста Мирры стали ее встречи в 1946 году в Москве с приехавшим из Нью-Йорка еврейским публицистом Бенционом Гольдбергом – он оказывал всяческое содействие Михоэлсу во время поездки того в США. Как известно, рассмотрение дела по обвинению членов ЕАК началось 30 апреля 1952 года. Суда в отношении Мирры Железновой не было вовсе. Вот что пишет дочь Мирры в своей книге «Мою маму убили в середине XX века»: «4 июня 1950 года случилось невероятное: мне передал записку от мамы паренек, явно служивший внутри Лефортовской тюрьмы. Я не знаю других таких примеров, не обижусь на тех, кто не поверит мне, но это было. В записке мамы, обращенной к отцу и ко мне, полной любви и страдания, были и такие слова: “Обвинения, предъявленные мне, чудовищны. Я ничего не подпишу, и значит, мы никогда не встретимся”. Она ничего не подписала, в ее деле – два листка: протокол допроса от 20 мая 1950 года и – смертный приговор».

 

 

Среди вопросов того допроса был и тот, который касался списка имен 135 евреев, удостоенных звания Героя Советского Союза. Публикация этого списка, к слову, одновременно вменялась на партийных собраниях в вину и мужу Мирры, работавшему во время войны корреспондентом в Главном политическом управлении Армии (ГлавПУР) и способствовавшему сбору сведений. «За потерю бдительности» его уволили со всех должностей и собирались исключить из партии. Во время всех этих перипетий он сумел доказать, что все списки Героев получены Миррой законно. Им были представлены все бумаги, доказавшие, что ответ из наградного отдела получен официально. Полковника из 7-го наградного отдела ГлавПУРа, который выдал Мирре эти списки, судили и приговорили к 25 годам лагерей строгого режима «за разглашение государственной тайны».

Мирру Железнову расстреляли 23 ноября 1950 года в подвале – без суда и следствия, зачитав перед этим лишь дежурное: «За шпионаж и враждебную националистическую деятельность – к высшей мере».

 
 

Алексей Викторов

П'ятниця, 20 квітня 2018 00:00

О гербе и флаге

Герб нашего времени

Не прошло и нескольких дней после того, как первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион провозгласил Декларацию Независимости, как стало ясно, что новорожденному еврейскому государству срочно необходимы свой флаг и герб.

«Да, но ведь флаг у Израиля уже был! – вправе возразить образованный читатель. – Ведь на знаменитой фотографии ясно видно, что Бен-Гурион зачитывает декларацию на фоне бело-голубого флага Израиля с магендавидом в центре». Но в то время он еще не был официальным флагом Израиля. Это был флаг первых поселенцев Ришон ле-Циона, «усыновленный» Сионистским движением в 1897 году. И при выборе флага для еврейского государства этот вариант был отнюдь не единственным.

К примеру, Теодор Герцль в книге «Альтнойланд» изображает на флаге гипотетического еврейского государства целых семь звезд, которые символизируют семь обязательных ежедневных рабочих часов, потому что «ради чего мы строим государство, как не для работы». Были и другие варианты, которые в разные периоды использовались различными еврейскими организациями и претендовали на то, чтобы стать флагом Израиля.

 

 

Решение о флаге и гербе надо было при этом принимать немедленно: без них невозможно было разработать форму для паспортов, купюр и других государственных атрибутов, а также представлять молодое еврейское государство на международной арене. Поэтому уже 8 июня 1948 года во всех газетах Израиля было опубликовано объявление о конкурсе на разработку национального флага и герба. В конкурсе могли принять участие все желающие, но времени на разработку им давалось совсем немного – всего неделя. И по условиям конкурса флаг непременно должен был включать в себя магендавид или какой-нибудь другой еврейский символ, а также быть в бело-голубых тонах. Условия конкурса по разработке герба оказались не такими жёсткими – он мог быть любым, но базироваться должен был также на традиционной еврейской символике.

 

 

В конкурсе захотели принять участие множество людей – от профессиональных художников и архитекторов, до школьников, солдат и домохозяек. Всего поступило около 450 предложений. В прошлом году государственный архив открыл доступ ко всем присланным разработкам, и мне посчастливилось некоторые из них даже подержать в руках. Эскизы, надо сказать, большей частью были любительскими, но недостатка в новых идеях не было. Например, Шауль Бергштейн из Петах-Тиквы предложил в качестве герба Израиля – изображение голубя, держащего в клюве золотую менору, поскольку голубь, согласно библейскому тексту, является символом чистоты и самого еврейского народа, а менора символизирует Иерусалимский Храм и период процветания древнего еврейского государства.

 

 

Выдающийся израильский педагог Цви Лем предлагал «не ходить далеко» и сделать гербом Израиля изображение самой меноры, которая, правда, должна была произрастать из обугленного пня – как символ возрождения еврейского народа и государства вопреки всем врагам. А Эзер Амуси из Тель-Авива предлагал для герба изображения шофара, в который трубят евреи в День Новолетия, или оленя, ставшего символом красоты и миролюбия. Были и другие предложения, включавшие себя изображения и Скрижалей Завета, и лиры царя Давида, и нагрудника Храмового Первосвященника, и льва – символа колена Иегуды. Были и предложения «левого» толка – сделать герб Израиля с изображением серпа и молота.

 

 

В шорт-лист было отобрано 150 наиболее интересных предложений, но ни одно из них особого энтузиазма ни у Бен-Гуриона, ни у его ближайшего окружения не вызвало. К примеру, на предложение избрать в качестве флага Израиля изображение золотого магендавида министр внутренних дел Ицхак Гринбойм ответил: «Лучшего подарка антисемитам представить невозможно». А Бен-Гурион был еще категоричнее. «Какое уродство! – сказал он. – Кому в голову пришел этот идиотизм?!»

Вскоре выяснилось, что у Бен-Гуриона была своя идея для флага: абсолютно белое полотнище с голубым магендавидом в центре. Но министр иностранных дел Моше Шарет, сменивший впоследствии Бен-Гуриона на посту главы правительства, заявил, что вообще не видит смысла уходить от привычного уже для евреев и всего мира флага Сионистского движения. Это простое предложение в итоге было принято большинством голосов, и изображение двух голубых полос на белом фоне с голубым же магендавидом в центре стало флагом Израиля.

 

 

Однако вокруг герба возник немаленький конфликт. Оказалось, что изначально сложившийся консенсус, согласно которому на гербе обязательно должно быть изображение меноры, больше не устраивает Бен-Гуриона, выдвинувшего новую идею: изобразить на гербе двух львов, держащих в лапах Скрижали Завета. И опять жестким оппонентом премьера выступил Моше Шарет, заявивший, что Скрижали Завета – чисто религиозный, а не общенациональный символ.
– Если мы хотим построить еврейское теократическое государство, то лучший герб и в самом деле трудно было придумать, – язвительно заметил будущий премьер. – Но мы все же позиционируем себя как светское еврейское государство, поэтому я настаиваю на меноре в качестве герба.

 

 

Бен-Гурион парировал это замечание не менее ехидной репликой, суть которой сводилась к тому, что Храмовая менора – такой же религиозный символ, как и Скрижали Завета, да и вообще: «У евреев национальные и религиозные символы неразделимы». Черток не остался в долгу и заявил в ответ, что разрушение Храма – не только религиозное событие, но и национальное, поскольку неразрывно связано с потерей евреями своей государственности, а значит, Храмовая менора будет символизировать ее возрождение.

В итоге про герб на том заседании решили ничего не решать. А вскорости создали специальную комиссию из историков и художников, за которой и должно было остаться последнее слово. Но комиссия получила чёткие инструкции – основой герба должна была стать всё же менора. Члены комиссии выдвинули идею изобразить на гербе менору, обрамленную двумя оливковыми ветвями – древнейшими символами мира, также берущими свое начало в библейском тексте. Реализацию поручили известным графикам – братьям Габриэлю и Максиму Шамирам.

 

 

Этот выбор был, безусловно, не случайным: братья Шамиры, репатриировавшиеся из Лиепаи еще в 1934 году, стали ведущими мастерами в области политического плаката и рекламного дизайна. Именно они разрабатывали эскизы первых израильских марок и купюр, а также логотип израильской почты. Но первый вариант герба еврейского государства, представленный братьями Шамирами, был членами комиссии категорически отвергнут. Вероятно, он показался слишком современным – белая модернистская менора на черном небе, окруженная белыми же оливковыми ветвями, а над каждой веткой меноры нарисован магендавид, в результате чего и возникали те самые «7 звезд», которые виделись провозвестнику политического сионизма.

 

 

Члены комиссии хотели что-то более традиционное и рекомендовали братьям Шамирам выбрать в качестве основы для изображения меноры знаменитый барельеф на арке Тита в Риме – «чтобы символ нашего национального позора стал символом нашей национальной гордости».

Работа и споры продолжались еще несколько месяцев, а газета «Маарив» иронично подмечала, что израильтяне по-прежнему вынуждены ездить за границу по британским паспортам, поскольку у страны нет ни герба, ни паспорта. Официальная презентация герба Израиля состоялась лишь 10 февраля 1949 года. В окончательном варианте герб предстал в виде щита с менорой с той арки Тита, обрамленной двумя оливковыми ветвями, сходящимися у подписи: «Исраэль».

 

 

Как и следовало ожидать, творение братьев Шамиров пришлось по душе далеко не всем. К примеру, на следующий день после презентации главный редактор газеты «Аарец» Гершом Шокен написал в своей еженедельной колонке: «Этим гербом мы продемонстрировали всему миру свое бескультурье и отсутствие элементарного вкуса». Споры о том, каким должен быть герб Израиля, идут до сих пор, и претензии критиков варьируются в зависимости от их идеологической позиции. Но символы так просто не меняют.

 
 

Петр Люкимсон

Сторінка 3 із 9

Поділись посиланням на цей сайт!

Про нас

Всеукраїнська єврейська рада була створена в 1988 році. За роки існування ради було засновано шість фондів та  чотири виставки. Встановлено три пам'ятники та сім меморіальних дошок. Випущені поштові конверти та марки. Видано декілька десятків книг та видається газета "Єврейські вісті"

(044) 286-39-61

Асоціації

Зустрічі з ветеранами — кожного другого вівторка.
 Зустрічі проводяться кожної останньої п’ятниці ...
Template Settings

Color

For each color, the params below will give default values
Blue Green Red Radian
Select menu
Google Font
Body Font-size
Body Font-family